Императрица, рассмотрев просьбу Игнатия, всячески способствовала переселению христиан в Россию. Не терял времени и митрополит. В своих проповедях он призывал христиан добровольно принять подданство России, а его племянник Иван Газадинов, впоследствии офицер русской армии, тайно обходил города и селения Крыма, рассказывая об обещаниях, данных Екатериной II митрополиту Игнатию. А эти посулы могли прельстить любого: "Неприкосновенность собственности, полная безопасность жизни и доброго имени, свобода передвижения, совести, крестных ходов, в рекруты эллинов век не брать, на десять лет освобождать от налогов...".
Не удивительно, что сравнительно быстро Игнатий получил согласие христиан на переселение. Он передал документ А. В. Суворову и 23 апреля 1777 года, в день Великомученика Георгия Победоносца, объявил время предстоящего отъезда.
С греками, армянами, грузинами и болгарами уехали и некоторые татары. А. В. Суворов писал П. А. Румянцеву: "Принимающие секретно крещение татары уезжают вместе с христианами в Россию; во многих из них вырастает к тому ежевременное желание, в чем от меня препятствий чинить не велено".
Покинув обжитые места, выехали 31 449 христиан.
Опустели и окрестности Георгиевской обители. Балаклаву покинули 82 человека, Карань - 331, село Камары - 475. В Балаклаве и окрестных селениях руководил переселением подполковник Днепровского егерского полка Юргене Давид Николаевич, впоследствии генерал-майор. Впрочем, не все христиане покинули Крым: через полтора года на полуострове оставалось 27 тысяч. В 1780 году последовал указ императрицы № 1817. Им определили место для греков в Приазовье. Там были основаны город Мариуполь и 23 греческих поселения.
В 1787 году Екатерина II для осмотра "драгоценной жемчужины своей короны" совершила длительное путешествие из Петербурга в Тавриду. В огромной свите императрицы находились австрийский император Иосиф II; предпоследний любовник императрицы очаровательный Дмитрий Мамонов, годившийся ей во внуки, генерал-губернатор Новороссийской губернии князь Григорий Потемкин.
Определенный с детства в духовное звание, он учился в Смоленской семинарии, но вместо монашеского клобука предпочел лейб-гвардейский мундир. Приняв участие во дворцовом перевороте, вознесшем на престол Екатерину II, и став ее фаворитом, он быстро достиг высоких чинов и должностей. Вскоре, однако, Потемкин изумил всех, уехал "в Александро-Невский монастырь, надел рясу монаха, отпустил бороду и объявил, что меняет блестящий двор на иноческую келью. Немного дней продолжалось его отшельничество. Екатерина вызвала Потемкина из кельи монастыря, и с тех пор участь его решилась: он явился первым в числе царедворцев...".
Назначенный генерал-губернатором Новороссийской губернии, Г. А. Потемкин организовал грандиозное путешествие императрицы в Тавриду. В январе 1787 года Екатерина II выехала из Петербурга. К вояжу тщательно готовились. Даже напечатали путеводитель, где были указаны примечательные места Тавриды и даны их описания. Не забыли также Балаклаву и Георгиевский монастырь.
Отправившись в путь в январе 1787 года, кортеж, состоявший из 14 карет и 164 саней, через четыре месяца добрался до Севастополя.
В полдень 22 мая путешественники появились в Инкермане, где по указу Потемкина построили небольшой изящный дворец. Из него открывался прекрасный вид на Ахтиарскую гавань. Для этого "светлейший" даже пожертвовал одной из башен крепости Каламита. Она закрывала часть бухты и за это пострадала. Ее просто снесли…
Скрывшись от майского зноя в залах, гости наслаждались изысканными блюдами и напитками, слушая мелодии оркестра светлейшего. В разгар обеда "отдернули занавес, закрывающий вид с балкона, и таким образом внезапно и неожиданно открылся вид прекрасной Севастопольской гавани. На рейде стояли 3 корабля, 12 фрегатов, 20 мелких судов, 3 бомбардирские лодки и 2 брандера, всего 40 военных судов. Открылась пальба из всех пушек. Смотря на флот, Екатерина пила за здоровье лучшего своего друга, императора Иосифа, которому, как она утверждала, она была обязана приобретением Крыма".
Екатерина II сияла. Физиономии иноземных послов и графа Фалькенштейна были отнюдь не веселы. С его лица исчезла неизменная скептическая улыбка. Граф Сегюр, пораженный увиденным, с едва скрываемой досадой произнес, что флот, построенный в два лишь года - это какое-то чудо. Такой расторопности от "светлейшего" они не ожидали.
В шлюпке, специально заказанной в Константинополе, Екатерина II прибыла в Севастополь.
После празднеств в столице зарождающегося Черноморского флота, императрица со свитой осмотрела Балаклаву.
Возле Кады-коя путешественников встретил конный отряд вооруженных "амазонок", состоящий из ста балаклавских гречанок. Они были одеты в курточки из зеленого бархата, обшитые золотым галуном, малиновые бархатные юбки, в белые тюрбаны с золотыми блестками и страусовыми перьями. Командовала экзотической "ротой амазонок" жена офицера балаклавского греческого батальона Елена Ивановна Сарандова, пышные формы которой отнюдь не вязались с мифическими "безгрудыми" амазонками. Потрясенная необычайным зрелищем, эффектно подготовленным по приказу князя Потемкина, Екатерина II присвоила Сарандовой чин "капитана амазонок", а позднее пожаловала ей бриллиантовый перстень. До конца своей долгой жизни Е. И. Сарандова (по второму браку Шидянская) будет вспоминать благодеяния императрицы и ее именитых спутников. Впрочем, Иосиф II ограничился царственным поцелуем.
Затем по искусственной аллее из апельсиновых, лимонных и лавровых деревьев, устланной лавровыми листьями, они последовали в Балаклаву.
Уютная лазурная бухта, руины генуэзской крепости и прекрасная погода произвели на путешественников приятное впечатление. По утверждению А. Г. Брикнера, неутомимые принц Насау-Зиген и граф Сегюр посетили и Георгиевский монастырь, хотя А. Л. Бертье-Делагард сомневался в достоверности его сведений. Екатерина II, увы, проехала мимо древней обители. Вскоре путем, который назвали "Екатерининским", она вернулась в свою столицу.
В Балаклаве с 1784 года находился торговый порт. В 1808 году в ней появились таможенная застава и карантин, но дальнейшего развития из-за своеобразного положения гавани и конкуренции торговых портов Феодосии, Евпатории и Керчи порт не получил. В то время в Балаклаве проживало немногим более тысячи жителей, и она походила на большую деревню. В городе имелась одна только улица, довольно узкая и не имеющая никаких примечательных зданий.
В 1851 году инженер-капитан Ю. К. Амелунг составил генеральный план благоустройства Балаклавской бухты, но осуществить его не успели - началась Крымская война.
После войны, в 1859 году Балаклаву с деревней Кады-кой перевели в разряд заштатного города Ялтинского уезда. Через несколько лет начинается его возрождение: развивается сельское хозяйство, появляются новые жилые и общественные здания.
Если к 1870 году в Балаклаве обрабатывалось только 180 десятин земли, занятой в основном виноградниками, то к 1890 году их было уже 1240. Немалая заслуга в этом принадлежала Казимиру Александровичу Скирмунту, поселившемуся в Балаклаве "не по своей воле". Он завел виноградники и, проведя метеорологические наблюдения, установил своеобразие балаклавского климата. Выяснилось, что по сравнению с Южным берегом Крыма, здесь более суровый климат, но есть и свои преимущества: обилие солнечных дней, более умеренная температура летом и редкие туманы. Средняя температура в июле в Балаклаве ниже на 3 градуса, а осадков выпадает в 1,5 раза меньше.
Открыв в своем доме пансионат, Скирмунт стал пропагандировать его в печати. Примеру предприимчивого поляка последовали и другие. Балаклава начинает развиваться как курортное местечко. В городе выпускался "Балаклавский курортный листок", издаваемый Балаклавским отделом Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом (редактор - доктор А. С. Кушуль).
К этому времени городское управление Балаклавы упразднили, сделав ее 6-м полицейским участком Севастопольского градоначальства. Городской голова стал называться старостой. Но это понижение рангом не сильно повлияло на ее дальнейшее развитие. При городском старосте К. С. Гинали часть земли северо-восточнее Балаклавы в сторону Кады-коя и западный скалистый берег бухты разбивается на участки, которые быстро раскупили. Между старой частью городка и Кады-коем начинает расти Новый город. Только с 1900 по 1910 год построили не менее ста дач. Надо сказать, что до революции бытовало всего несколько названий улиц: Набережная, Базарная, Первая, Вторая и Третья...
Ландшафт Балаклавы оказал значительное влияние на историческую планировку и застройку города. Размещение строений на берегу моря привело к тому, что морские виды стали доминирующими в его архитектурном облике. Не меньшее значение для Балаклавы в этом отношении имеет горное окружение. Море и горы составили основу архитектурной композиции городка. Исключительную роль в великолепных видах Балаклавы играют поверхность моря, Утес и скала с крепостью, запирающие вход в бухту, - важнейшие доминанты, активно участвующие в формировании архитектурного облика Балаклавы, крутые склоны берегов, срывающиеся в морскую пучину.
На этом удивительном фоне и появляются роскошные дачи и более скромные особняки, изменившие город и придавшие ему совершенно неповторимый вид.
Недалеко от выхода из Балаклавской бухты, в лощине строится обширный красивый ансамбль дач "Прибой" графа Матвея Александровича Апраксина. Основной корпус в стиле неогрек стоял на высокой искусственной террасе в виде аркады из необработанного камня, являющейся цокольным этажом. Портик с балконом - альтаном, дорические колонны в сочетании с деталями и формами, характерными для рационалистической архитектуры, создавали оригинальный образ дачного комплекса. Строили его по проекту архитектора Н. П. Краснова - автора Ливадийского белокаменного красавца дворца на Южном берегу Крыма. О талантливом зодчем до недавнего времени было мало что известно. В бывшей Югославии, где Николай Петрович Краснов провел последние годы своей жизни, о нем знают гораздо больше.
Окончив Московское училище живописи, ваяния и зодчества, Краснов в 1888 году приехал в Ялту, где одиннадцать лет работал городским архитектором. Занимаясь частной практикой, он построил для великосветской знати несколько вилл и так называемых "охотничьих домиков". До наших дней сохранился один из них в селе Соколином (бывшее Коккозы). Принадлежал он князю Ф. Ф. Юсупову (одному из убийц Григория Распутина), женатому на племяннице Николая II великой княгине Ирине Александровне. Такой же "охотничий домик" имел Ф. Юсупов и в Балаклаве. Здание, сильно перестроенное, сохранилось на Западном берегу бухты. Вполне вероятно, что автором проекта этого здания является также Н. П. Краснов. Граф М. А. Апраксин, страстный яхтсмен и большой любитель цветов, был кумом Николая II, навещавшего его в Балаклаве. Об этом царь упоминает в 1913 году в своем дневнике, называя его "Мотей". А дача Апраксина, к сожалению, не сохранилась: разрушена в годы войны.
В Балаклаве возникают имения "Калива" князя К. Д. Гагарина (на месте дачи построен пансионат Балаклавского рудоуправления им. А. М. Горького), дворец и охотничий домик графа Нарышкина - родственника царя, дача княгинь Веры Леонидовны и Софьи Леонидовны Муравьевых - выдержанная в стилизованных формах итальянского ренессанса. Появляются особняки контр-адмирала П. П. Феодосьева (он имел дом и в Севастополе - ул. Соборная, 15) и его жены Ольги Тимофеевны, преподававшей немецкий язык, музыку и пение, актрисы Соколовой.
На западном берегу бухты вырастают дворцы промышленника Пшеничного и инженера А. М. Завадского. Сохранившаяся дача "Фата Моргана" Завадского, несмотря на утраты и ныне сохраняет основные черты своей яркой экзотической архитектуры, напоминая образ сказочного арабского дворца-миража.
В северо-западной части Балаклавы еще в 1873 году построил дачу, своей оригинальностью привлекающую к себе внимание и в наше время, предприниматель И. П. Зусман. Присутствие в городке развалин генуэзской крепости Чембало безусловно определило зодчему и выбор мотива - архитектура северной Италии раннего средневековья. Здание напоминает миниатюрную крепость с парапетом в виде крепостных зубцов. Подпорные стены участка решены как стены крепости и ранее завершались сложным парапетом. Дом сильно пострадал в годы войны. В 1941 - 1942 гг. в нем находился штаб 2-го батальона 456-го стрелкового полка (командир - майор А. В. Ружников), о чем свидетельствует мемориальная доска, установленная в 1967 году (ул. Василия Жукова, 9). Преображались и городские окрестности, где стали появляться многочисленные поместья и хутора. В районе шестого километра Балаклавского шоссе находился хутор генеральши О. П. де Росси, вблизи - имение Золотая балка, а у современного лесхоззага - почетного гражданина Балаклавы - В. Э. Шитта. В феврале 1919 года, во время англо-французской интервенции Севастополя, его дочь Тамара Шитт, вступила в брак с "английским подданным лейтенантом флота Лэсли Эшмором". Венчались в Свято-Никольской церкви (ныне 12-ти Апостолов). Свидетели были весьма именитые: со стороны жениха - командующий британским флотом капитан Перш Ройдерг и штабе капитан Н. А. Чириков, невесты - полковник А. Л. фон-Нолькен и граф М. А. Апраксин. В 1996 году Балаклаву посетили первый лорд Британского королевского флота адмирал Эдвард Эшмор и его брат - магистр королевского двора вице-адмирал Петер Эшмор - сыновья Лэсли и Тамары Эшмор (Шит), искавшие на балаклавской земле следы пребывания их родителей.
Недалеко от Балаклавы, в Чоргуне (ныне Чернореченское) еще в Потемкинские времена получил поместье первый командир Балаклавского греческого батальона Стефан (Стефан Бей) Мавромихали, принадлежавший к древнему греческому роду. На их гербе был изображен Византийский двуглавый орел на фоне княжеской мантии. С. Мавромихали был женат на дочери графа Я. Н. Булгари. Их сын Павел Стефанович (1770-1822) служил на флоте под непосредственным командованием Ф. Ф. Ушакова, затем перешел на гражданскую службу, являлся сотрудником герцога А. Э. Ришелье и был его другом. П. С. Маврамихали соединил свою судьбу с гречанкой К. М. Стамати (1785-1851), имел семерых детей: сына Константина (род 1803 г ) дочерей - Марию ( 1809 г.), Елезавету (1813 г.), Александру (1816 г.), которые вышли замуж за К. Н. Анастасьева,
А.Ф.Ревелиоти, И.А.Кази, а также Екатерину (1810 г.) и Елену (1811 г.). Последние стали женами двоюродных братьев - М. И. и И . Ф. Бларамбергов.
С 1786 года поместьем владел видный русский ученый и государственный деятель Карл Иванович Таблиц. После присоединения Крыма к России Санкт-Петербургская Академия наук направила Таблица в Крым для описания полуострова. Прибыв в Тавриду в 1784 году, он побывал во всех ее уголках, в том числе и в Балаклаве, собрав научный материал о природных богатствах края. В 1785 году ему поручили составить историческое описание Тавриды. Князь Г. А. Потемкин пожаловал Таблицу поместье в Чоргуне. В декабре 1784 года сенат назначил К. И. Таблица советником уголовной палаты Таврического областного управления, был он и вице-губернатором Крыма.
Дом Карла Таблица, построенный "в турецком вкусе" находился возле ныне сохранившейся Чоргуньской башни. Уехав из Крыма в феврале 1797 года, Таблиц еще двенадцать лет владел Чоргунским имением, которое в первой половине XIX века называли Карловкой.
Дочь Таблица - Анна Карловна - славилась необыкновенной красотой. Последний крымский хан Шагин-Гирей предлагал ей руку и сердце, но получил отказ. От брака Анны Карловны с действительным статским советником Н. И. Серовым, родился будущий композитор Александр Николаевич Серов.
В период службы в Крыму с 1845 по 1849 гг. товарищем председателя Таврической уголовной палаты А Н Серов посещал бывшее имение деда. В Крыму он познакомился и увлекся Марией Павловной Анастасьевой - внучкой Стефана Мавромихали. Встретившиеся на пути житейские преграды прервали их отношения, но они остались друзьями и еще долго вели переписку.
Родственные связи были у Мавромихали с известным ученым, топографом, исследователем Центральной Азии И. П. Бларамбергом (1800-1878). Затем имение перешло к его сыну - композитору Павлу Ивановичу Бларамбергу, автору пяти опер: "Тушинцы", "Скоморох", "Демон", "Мария Бургундская" и "Девица-Русалка". Его оперы "Тушинцы" и "Мария Бургундская" шли в Большом театре. Его жена - Минна Карловна (урожденная баронесса Врангель), по сцене Чернова, одаренная певица, училась пению в Париже.
Поселившись в Чоргуне, Бларамберг занялся сельским хозяйством, его жена - педагогической деятельностью. Он умер в 1907 году в Италии. Урна с прахом захоронена в фамильном склепе в Чоргуньском имении. Вскоре в 1909 году там же погребли и Минну Карловну, не вынесшую одиночества и, по свидетельству врача С. А. Никонова, покончившую с собой. Дом и фамильный склеп разрушены в годы Великой Отечественной войны. После их смерти имение перешло к брату М. К. Бларамберг - Александру Карловичу Врангелю, жизнь которого тесно связана с Балаклавой. На улице Калича, 19 стоит трехэтажный особняк, принадлежавший его родственнику архитектору Михаилу Александровичу Врангелю. Закончив институт гражданских инженеров в Петрограде, он с 1918 года работал в Балаклаве. 15 ноября 1920 года его назначили "городским инженером" Балаклавского ревкома, а в январе 1922 года - городским архитектором Севастополя.
Балаклава продолжала развиваться как курортное местечко. Этому способствовало и то, что городок входил в так называемую черту еврейской оседлости.
В 1887 году на Набережной, в доме № 23 открывается первая балаклавская гостиница К. С. Гинали "Гранд-отель" на 45 номеров (ныне Набережная Назукина, 3), содержатель которой А. Ахобадзе завлекал постояльцев дешевизной номеров: один рубль за сутки, 25 - в месяц. Напротив нее на берегу построили ресторан-поплавок. Позже появляется гостиница "Россия" - Набережная, 28 (ныне Набережная Назукина, 21), с павильоном на берегу бухты. Владельцем гостиницы был Л. Г. Бисти - дед Дмитрия Спиридоновича Бисти; уроженца Балаклавы - народного художника России, оформителя "Библиотеки всемирной литературы" в том числе "Илиады" и "Одиссеи" Гомера. На Набережной находились также меблированные комнаты "Монплезир" (здание не сохранилось).
В 1888 году К. А. Скирмунт начинает строить в конце балаклавской бухты грязелечебницу. Около купален, принадлежавших К. С. Гинали, в 1904 году появилось здание на 12 номеров для принятия морских ванн (сейчас в этом здании спасательная станция).
В городе работали земская больница, аптека М. О. Золотницкого (Набережная Назукина, 1), три врача: городские - А. С. Кушуль, К. Г. Гольберштейдт (жили в доме Афанасия Христопуло), земский - В. А. Глинка (снимал квартиру в Новом городе на даче Турчаниновой) и фельдшер - Е. М. Аспиз (жил на улице Базарной в доме Василькиоти). В городе также имели практику врачи: В. Л. Педьков, М. М. Костров, Б. Д. Коган и акушерка А. И. Александрова.
В 1896 году в Балаклаве открылась библиотека, в 1910 году - городской клуб, городское собрание.
В этом же году была построена электростанция (ул. Калича, 3). Здание представляет особой типичное сооружение промышленной архитектуры начала XX в.
Весьма любопытно снабжалась Балаклава водой: самотеком она шла из источника с горы, нависающей над городком с востока, заполняя четыре резервуара, находившихся на берегу бухты в районе Пушкинского сквера. Из этих водоемов ее перекачивали обратно на гору в бассейн. И уже из бассейна, с высоты около 110 метров, вода опять самотеком растекалась по трубам водопроводной сети.
В 1911 году на 2500 человек населения в городе и ближайших селах имелись четыре церкви: Свято-Никольская (ныне 12-ти Апостолов), Мариинская - в с. Камары, Троицкая в Кады-кое и Константино-Еленииская в Карани. В здании городской управы работало 1-классное земское училище, в селе Карань - земское училище, в с. Камары - 1-классное начальное сельское училище, церковно-приходская школа в Кады-кое, а также частное училище Л. В. Синельниковой. В городе появился кинотеатр "Монпепос" (мой отдых) А. М. Ангелова. Здание, решенное в формах раннего модерна, сохранилось. Ныне это кинотеатр "Родина".
К 1890 году в Балаклаве был построен театр "Прогресс", в котором, кроме постоянной труппы, играли приезжие знаменитости: М. и В. Петипа, П. Орленев...
Балаклавцы любили свой город. Он отличался чистотой: улицы ежедневно подметали и поливали водой.
Вдоль бухты был разбит Пушкинский сквер, являвшийся продолжением лучшей улицы города - Набережной.
На Утес - излюбленное место прогулок балаклавцев и приезжих - провели дорогу, устроили там буфет, установили скамьи.
В августе 1896 года организовали и телефонную связь, установили в Балаклаве 10 телефонных аппаратов. С 4 мая 1901 года между Севастополем и Балаклавой началось движение мальпостов (почтовых карет). Они отходили из Балаклавы в 6.30 утра и 8 часов вечера, из Севастополя - в 7 утра и 3 часа дня. Проезд в первом классе стоил 50 копеек, во втором - 40. В июне 1912 года стал курсировать и первый автомобиль (такси) балаклавца Корвин-Круковского. К услугам приезжающих имелись и линейки грека Пасхали.
В церковные праздники из Севастополя в Георгиевский монастырь ходил паром "Бельбек", а из Балаклавы к этой же обители - катер под номером 90. В 1914 году у балаклавских яличников появился конкурент: небольшой пароходик, ходивший через каждые два часа до ближнего пляжа. Стоило это удовольствие 15 копеек.
Внимание предприимчивых людей привлекли и ближайшие пространства от Балаклавы, лежащие вблизи моря. Возле мыса Фиолент, по инициативе предпринимателя Г. И. Апарина, на землях Георгиевского монастыря, появляются дачные поселки: хутор Джаншиев, Александриада, Малое Жемси, а все вместе - Апаринские хутора. Г. И. Апарин, со своими единомышленниками мечтал построить здесь "санаторию" и "климатическую зимнюю станцию". Они организовали общество "Джаншиев поселок", имевшее свой устав и управление, находившееся в Москве. К 1904 году арендаторы обработали 30 десятин земли, посадили сады и виноградники, построили несколько домов, в скалах прорезали проходы и спуски к морю и даже провели к нему шоссе для проезда экипажей.
В 1912 году в Батилимане, прикрывающем словно фортом мысом Айя - от Балаклавы, юрист В. П. Плансон и чета Кулаковых - Людмила Сергеевна - дочь врача и общественного деятеля в Крыму С. Я. Елпатьевского и редактор-распорядитель книгоиздательства "Общественная польза" - Петр Ефимович, организовали батилиманское курортное сообщество. Пайщиков набралось 28 человек. Среди них
оказались В. Г. Короленко, Е. Н. Чириков, В. И. Вернадский, А. ф. Иоффе, Г. Ф. Морозов, художник И. Я. Билибин, артисты Московского Художественного театра: К. С. Станиславский, О. Л. Книппер-Чехова, Л. А. Сулержицкий, П. Н. Милюков - один из лидеров партии кадетов, В. А. Кравцов и другие известные представители российской творческой и технической интеллигенции.
Приобретя за сорок тысяч рублей у татар деревни Хаиту (ныне Тыловое) склон горы и часть побережья в северной части Ласпинского урочища, разбили их на участки и, разделив по жребию, стали строиться. Больше всех повезло Билибину: на его земле у самого моря стоял небольшой домик, построенный балаклавскими рыбаками - артелью Георгия Константиновича Паратино. Вскоре рыбацкая хижина превратилась в уютный коттедж, возле которого художник посадил магнолии и розы, разбил виноградник.
"Строительство домов шло не так быстро, как хотелось бы. К 1918 году дачи были выстроены С. Я. Елпатьевским, П. Е. Кулаковым, И. Я. Билибиным, Е. Н. Чириковым, В. Д. Дервизом, В. Г. Короленко, Г. Ф. Морозовым, В. А. Кравцовым, П. Н. Милюковым, Редько. Некоторые из этих домов не были достроены, а многие пайщики не успели по строиться вовсе". Помешали события семнадцатого года. Часть батилиманцев оказалась вдали от Родины, на чужбине. В 1927 году на юге Франции; напоминающем эмигрантам Южный берег Крыма, в местечке Ла-Фавьер они приобретают небольшой кусок земли у моря. Среди пайщиков мы вновь встречаем батилиманцев: П. Н. Милюкова, Кравцовых, Л. С. Елпатьевскую, И. Я. Билибина, Титовых. К ним присоединились: поэт Саша Черный (Кликберг), профессор С.И. Метальников, писатель Гребенщиков, О. Н. Мечникова - жена И. И. Мечникова, композитор Н. Н. Черепнин.
Безденежье помешало купить там участок А. И. Куприну. Его дочь Ксения в воспоминаниях об отце пишет: "Мой отец, всегда мечтавший осесть на землю, загорелся. Он пишет Врангель-Елпатьевской: "Саша и Маша, кажется, отступились от земли, обещали мне продать свой участок. Но - вопрос, натужусь ли я для покупки 600 сажен? Скоро будет общее заседание, где землю поделят, а затем надо будет в 10-дневный срок внести деньги. Кто не внес - из игры вон. Жду ворона, который спустится с неба с кредитными билетами в клюве". К сожалению, ворон не прилетел, а Саша и Маша Черные все же купили участок с крошечным виноградником.
Те, у кого были средства, построили дома, напоминающие дачи Батилимана, другие, а их было большинство, строили хибарки. Дачному же поселку в Батилимане не повезло: от пожара пострадали дачи В. Г. Короленко и В. И. Вернадского, оползень разрушил дом В. А. Плансона, несколько дач сгорели во время войны.
В 1948 году в Батилимане решили построить санаторий для ученых Академии наук СССР, но из-за нехватки пресной воды от затеи отказались. Восстановили только одну дачу - В. А. Кравцова.
Основным занятием балаклавцев оставалось сельское хозяйство и рыболовство. Искусные рыбаки - греки ловили кефаль, макрель, султанку, белугу, сельдь, камбалу. В 1892 году в Балаклаве открылась консервная фабрика Иосифа Семеновича Кефели.
В пятнадцати каменоломнях работали от 55 до 80 рабочих, добывавших около 1500 кубических сажень камня в год. Греки Афанасий Христопуло и Христофор Лиоли имели известковые печи. Остатки последних до недавнего времени сохранялись у Гасфортовой горы.
Развивалось табаководство и виноградарство. Табачные плантации занимали около 200 десятин земли. Самыми крупными виноградниками владели К. А. Скирмунт, братья Георгий Федорович и Николай Федорович Арони, генерал-майор Александр Николаевич Витмер - почетный гражданин г. Балаклавы.
Уроженец Петербурга, он окончил Николаевскую военную Академию, преподавал в ней. В 1878 году, из-за болезни, по совету хирурга Н. И. Пирогова, переезжает в Крым, становится видным предпринимателем: занимается строительством, виноградарством, виноделием, выращивает высокие сорта табака, за что получает Золотую медаль, основывает в Севастополе первый в России устричный завод "Новая Голландия". На средства Витмера в Балаклаве строят здания городской управы и начальной школы (ныне Дом детского творчества). Он дарит городу свое имение "Благодать". За три месяца до смерти А. Н. Витмер пишет сыну Борису в Петербург: "Любезный друг Борис! Я решил бесповоротно, еще при жизни, пожертвовать свою гостиницу "Ореанда" Ялте, как фонд для капитала общества поощрения изобретений и инвалидов труда". Страстный театрал и меломан, коллекционер и охотник, литератор и ученый скончался в 1916 году в Ялте. В музеях Севастополя и Ялты хранятся собранные им картины, в Ялте и Балаклаве до сих пор стоят построенные генерал-майором А. Н. Витмером прекрасные здания. По воспоминаниям М. К. Куприной-Иорданской, его сын Б. А. Витмер, журналист, сотрудник журнала "Мир Божий", впоследствии член редакции "Современного мира", был близок к группе легальных марксистов: П. Б. Струве, М. И, Туган-Барановского. Жена Бориса Витмера - Ольга Константиновна Григорьева, в свое время училась вместе с Н. К. Крупской. Надежда Константиновна стала крестной матерью младшей дочери Витмеров - Нины.
Больным местом для балаклавцев долгие годы оставалось сообщение с Севастополем. 17 июля 1914 года в газете "Крымский вестник" писали: "Беда у нас со способами передвижения: ноевы ковчеги - сиречь линейки - дешевы, что и говорить, но у кого же хватит мужества трястись в теперешнюю жару два с половиной часа в облаках пыли от Севастополя - это уже подвиг". Попытка наладить приличное транспортное сообщение была предпринята, как ни странно, французами. "В марте 1900 г. французская компания, в лице своего представителя, французского вице-консула Ге предложила градоначальнику организовать автобусное сообщение между обоими городами, с 12 рейсами в день (6 рейсов туда и 6 обратно). Она просила концессию на 25 лет. Балаклавское городское управление в июне того же года дало согласие и установило плату за проезд по всей линии в один конец 30 копеек. Севастопольская дума, хоть и дала согласие на это, но потребовала отмены исключительного права на эксплуатацию этой линии французской компанией". Сделка не состоялась, французы от этой транспортной затеи отказались.
Впрочем, дорожные серпантины к Балаклаве все-таки стали тянуться. Накануне первой мировой войны в районе городка начинается строительство фортификационных сооружений - Южной (Балаклавской) группы сухопутных укреплений. Она состояла из двух фортов "расчлененного" типа. Автор проекта - военный инженер Полянский. Форты получили название - "Северный" на высоте 212,1 (над ул. Крестовского) и "Южный" на горе Спилия (386,0). Форты имеют примерно одинаковое устройство. Состоят из системы вырубленных в скале, частично бетонированных рвов, железобетонных казематов и открытых позиций для полевых орудий. В Северном форте имеется огромное подземное убежище, в Южном - два броневых наблюдательных пункта. Завершить строительство не успели. На Западном мысу, где когда-то заложил батарею А. Суворов, и в районе мыса Фиолент приступили к строительству еще двух батарей (впоследствии БС-18 и БС-19). Ко всем этим сооружениям проводились дороги. Одна из них получила у местных жителей любопытнейшее и пока еще не расшифрованное название: "Дорога трех Послов". Проходила она и мимо Балаклавского Георгиевского монастыря.