318. Когда "Сникерс" увидел, как разворачивают шоколад "Аленка", он стал на 20% больше.
Главная » 2009»Ноябрь»2 » Балаклава - родина ЭПРОНА (экспедиция подводных работ особого назначения)
19:04
Балаклава - родина ЭПРОНА (экспедиция подводных работ особого назначения)
Сто один пушечный выстрел, произведенный в столице Франции в марте 1856 года возвестил миру об окончании Крымской войны. Прошли годы, десятилетия. Стирались в памяти многие события минувшей войны, забывались затопленные и погибшие корабли. И лишь английский железный винтовой пароход "Принц", затонувший в ноябре 1854 года на внешнем балаклавском рейде, не давал покоя предпринимателям и авантюристам многих стран, заставляя вновь и вновь обращаться к тем ноябрьским трагическим дням. Не успели англичане прийти в себя от потери легкой кавалерии лорда Кардигана, как их настигла еще одна беда. Разбушевавшаяся стихия поглотила несколько военных судов и транспортов, в том числе - гордость Великобритании винтовой пароход "Принц", прибывший в Балаклаву утром девятого ноября. Командовал пароходом капитан Гудель, доставивший англичанам теплое обмундирование, припасы и секретное оружие для взрыва затопленных русских судов, заграждавших вход в Севастопольскую бухту. В Крым отправили и отряд водолазов под командой сержанта 1-й саперной роты Вильяма Рпея. Но комендант балаклавского порта капитан Дакрес под предлогом отсутствия в бухте места не дал разрешения ввести "Принца" в защищенную гавань. Следует сказать, что внешний балаклавский рейд пригоден для якорной стоянки только в тихую погоду или при северном ветре, от которого защищает скалистый берег. Если же ветер дует со стороны открытого моря, то волны бьются прямо о высокие скалы, поднимающиеся из глубины. Эти скалы надежно защищают скалистый берег и бухту от таких волн, но войти в гавань при сильном ветре и волне на парусном судне или большом пароходе, проделывая крутые повороты, чтобы обогнуть их, практически невозможно. 12 ноября под Балаклавой стояло пять боевых судов, четыре военных парохода, в том числе "Принц", а также множество транспортных и парусных судов. Около 30 военных судов находились в гавани. На следующий день пошел непрерывный дождь, сопровождаемый жестоким штормом. Небо покрылось густыми свинцовыми тучами. К вечеру море несколько успокоилось, внезапно наступил штиль, продолжавшийся всю ночь. С утренней зарей 14 ноября вновь начались сильные порывы юго-западного ветра. А через два-три часа разразился ураган невиданной силы. Очевидец, наблюдавший эту бурю вблизи Балаклавы, писал: "Воздух был буквально наполнен одеялами, фуражками, шинелями, сюртуками и даже столами и стульями. Макинтоши, каучуковая посуда, постельное белье, палаточная парусина, кружась в воздухе, неслись по долине по направлению к Севастополю. Крыша с дома Раглана (на хуторе Бракера) была сорвана и распластана по земле. Амбары и комиссариатские сараи были полностью разрушены и сровнены с землей. Пятипудовые кипы спрессованного сена кружились на земле. Бочки с ромом катались по лагерю, подпрыгивая на камнях. Большие телеги, стоявшие невдалеке от нас, были опрокинуты, а люди и лошади сбитые с ног, беспомощно катались по земле. Большое стадо баранов бросилось по дороге в Севастополь и целиком погибло под ударами смерча, который вырвал из земли и разбросал целые ряды прекрасных высоких тополей, укрывавших взлелеевшее их балаклавское ущелье. Обезумевшие от происходящего многие англичане кричали: "Ведите нас на Севастополь! Лучше сражаться с русскими батареями, чем сделаться жертвами бури, оставаясь здесь". Ураган доставил много неприятностей и Балаклавскому Георгиевскому монастырю, где расположились некоторые службы английской армии: повредил церкви и колокольню, погнул крест на храме Святого Георгия, сорвал на большинстве зданий крыши. Но самые драматические и трагические события разыгрались в море, у скалистых балаклавских берегов. В семь с половиной часов утра ветер усилился настолько, что парусные суда уже не могли уйти в открытое море, где оказались бы в безопасности. Капитан одного парохода "приказал отклепать якоря и пошел в море, с величайшим трудом преодолевая напор ветра. Проходя мимо парохода "Принц", он сообщил сигналом, что погода вскоре еще больше ухудшится и посоветовал тоже уходить подальше от берега. Но командир "Принца", надеясь на сильную машину парохода, остался на месте". Пытаясь спастись, на судах рубили грот - и фок-мачты, сбрасывали в море все, вплоть до пушек, но уйти от коварного берега удалось немногим. Мачты падали на палубы, калеча матросов, лопались якорные цепи, сильные порывы ветра срывали моряков с палуб, и они исчезали в огромных волнах. Пароходы разбивались на куски о скалы. Спасению погибавших людей мешали не только бурные волны, но и обломки мачт и части деревянных корпусов разбитых судов, носящиеся на волнах бочки с ромом и сухарями, сундуки с нехитрым матросским скарбом и масса разных предметов. Один из капитанов английского судна, очевидец гибели "Принца", так описывает эту трагедию: "В то время как ураган уже бушевал над ним с полной яростью, пароход стоял на якоре на глубине двадцати пяти саженей. Капитан Гудель и агент адмиралтейства Байнтон приняли самые энергичные меры для спасения парохода и, по общему их согласию, все мачты парохода были срублены. К несчастью, такелаж бизань-мачты попал в район действия гребного винта. С каждым его оборотом на него наматывался канат, движение винта все более затруднялось, и машина наконец потеряла свою мощь. Прошло еще немного времени и порвалась цепь левого якоря. Другой якорь не имел силы удержать пароход на месте, начал тащиться по грунту, и "Принц" задрейфовал к скалистому берегу. Судьба несчастного парохода была уже решена. Капитан Гудель и капитан Байнтон, сняв с себя верхнюю одежду, объявили экипажу, что с их стороны ничего не было упущено для спасения корабля и что теперь каждый должен заботиться о себе. "Принц" разбился в четверть десятого утра. Море в это время так штормило, что через пятнадцать минут после первого удара о скалу, никаких следов от парохода уже не осталось". Из 150 человек, находящихся на "Принце", спаслись только семь моряков. По некоторым данным, только под Балаклавой разбились одиннадцать военных судов и транспортов. Всего же в ноябрьскую бурю у крымского побережья погибли свыше 30 судов и более 40 получили тяжелые повреждения. Одно судно погибло у Херсонеса, у устья Качи и в районе Евпатории были выброшены на берег десяток транспортов и судов, а между Бель-беком и Евпаторией - восемь французских транспортов с лошадьми... "Стоимость "Принца" оценили не менее чем в 600 - 700 тысяч фунтов стерлингов, или около 13 миллионов рублей серебром. Число погибших во время бури и попавших в плен достигало тысячи человек. Буря свирепствовала от Боспора до Кипра, где почти все суда сорвались с якорей и затонули. Немало неприятностей она доставила судам и в Дарданеллах. Русским кораблям этот шторм не причинил особого вреда, хотя буря представляла большую опасность для пароходов, стоявших в Севастопольской бухте. Корабль "Силистрия", затопленный 11 сентября 1854 года между Константиновской и Александровской батареями вместе с другими судами, был разбит штормом и позже на его месте затопили 84-пушечный корабль "Гавриил" (командир - капитан-лейтенант Н. И. Викорст. Несколько пароходов прибило к мели. Из шканечного журнала корабля "Великий князь Константин": "В сорок три минуты десятого кораблю "Великий князь Константин" велено подать помощь пароходу "Громоносец". "В 50 минут одиннадцатого пароход "Херсонес" сигналом дал знать, что терпит бедствие и имеет нужду в помощи". "В 10 минут первого сигналом с корабля "12 Апостолов" велено пароходам "Владимир" и "Крым" подать помощь пароходу "Херсонес". "В 10 минут четвертого пароход "Владимир" отвел от парохода "Херсонес" навалившееся на него одно из затопленных купеческих судов. В 30 минут сигналом с корабля "Двенадцать Апостолов" адмирал (командующий эскадрой вице-адмирал П. С. Нахимов) изъявил особенное свое удовольствие пароходу "Владимир", по сигналу же велено дать нижним чинам этого парохода по чарке водки не в зачет". "В 45 минут четвертого сигналом адмирал изъявил вторично свое удовольствие пароходу "Владимир" и велел снова дать нижним чинам этого парохода по чарке водки не в зачет" . Если учесть, что одна чарка равнялась 1/100 ведра, или 123-м кубическим см (123 грамма), а моряки с "Владимира" получили по две "не в зачет", да еще свои законные граммы, то видимо не только П. С. Нахимов, но и матросы высказали свое удовольствие любимому адмиралу. После Крымской войны расползлись слухи, что на "Принце" везли золото - жалованье англичанам, осаждавшим Севастополь. Называли и "точные" сведения: тридцать бочонков золота в английской и турецкой валюте на сумму в два миллиона рублей; пять миллионов рублей золотом; до десяти миллионов рублей одной золотой монеты. А. И. Куприн в "Листригонах" совершенно серьезно утверждал, что старикам в Балаклаве цифра известна абсолютно точно: "Шестьдесят миллионов рублей звонким английским золотом!" Блеск золота, которое как известно не ржавеет, не давал покоя. Людская молва переименовала корабль, дав ему романтическое имя "Черный принц", и долгие годы подталкивала французов и немцев, американцев и норвежцев, итальянцев и японцев искать несуществующее золото. Точное место гибели "Принца" не было известно. Старожилы Балаклавы предполагали, что он затонул слева от входа в бухту, метрах в пятидесяти от Белых скал, на глубине 40 - 50 саженей. Изобретенный в конце XIX века водолазный костюм открывал перед искателями сокровищ заманчивые перспективы. В 1905 году пароход "Генуя" итальянской компании "Рестуччи" вошел в балаклавскую бухту. Вскоре весь город знал, что итальянцы намерены поднять золото "Черного принца". Недалеко от Белых камней итальянцы обнаружили остатки английских судов. "Большинство кораблей было так занесено илом и всяким сором, что не было надежды на их поднятие, а от трехмачтового фрегата с золотом, засосанного дном, торчит наружу только кусочек кормы с остатком медной позеленевшей надписи: ...ск Рг...". Был ли это "Принц", сказать трудно. Впрочем, итальянцы скоро отказались от своих поисков. Очевидец работ итальянцев, А. И. Куприн, уже тогда задумал написать очерк о водолазах. Собирая материал, он изучал морских обитателей в аквариуме севастопольской биологической станции, а в октябре 1909 года опускался несколько раз на дно в водолазном костюме. Правда, не в Балаклаве, а в Одессе. Впечатления, испытанные под водой, и наблюдения в Балаклаве позволили ему написать последний очерк "Листригонов" - о водолазах. Впервые он был опубликован в "Новом журнале для всех" в январском номере за 1910 год. В 1921 году был издан специальный декрет за подписью В. И. Ленина об организации судоподъемного и аварийно-спасательного дела, в котором отмечалась чрезвычайная важность судоподъема для нужд молодой советской республики. Осенью 1923 года В. С. Языков, с 1908 года занимавшийся с группой инженеров-энтузиастов поисками затонувшего золота, явился к Ф. Э. Дзержинскому. Рассказ и аргументы Языкова заинтересовали начальника ОГПУ. 17 декабря 1923 года приказом по ОГПУ № 528 была сформирована экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН). Ее первым начальником стал Лев Николаевич Захаров (Мейер). С помощью глубоководной камеры, рассчитанной на глубину погружения до 72 метров, сконструированной военным инженером, участником Цусимского боя Евгением Григорьевичем Даниленко, эпроновцы полгода вели поиск "Принца". Летом 1925 года удалось обнаружить ряд предметов с легендарного парохода. На морском дне побывали все руководители ЭПРОНа. Стало очевидно, что пароход раздавлен глыбами скал, обрушенных морем. Добраться до него было сложно. К этому времени дополнительное изучение документов не подтвердило наличия на "Принце" золота. Да и англичане, на удивление, не проявляли интереса к своему золотому запасу, лежащему якобы на дне моря. Последними, кто сделал попытку поднять пароход, оказались японцы. Их фирма "Синкай Когисеио Лимитед", получив концессию на подъем "Принца", весной 1926 года прислала в Балаклаву своих специалистов, но их поиск также не принес успеха. Японцы обязались возместить государству средства, затраченные ранее на поиски "Принца" (около 70 000 рублей золотом), поделить пополам добытое золото, оставить ЭПРОНу оборудование, применявшееся при работах, и глубоководную водолазную маску, самую совершенную в то время. Через несколько месяцев, затратив на поиски 300 000 рублей, потеряв надежду на успех, фирма прекратила работу. Эпроновцы получили маску, оборудование и ... четыре монеты из семи, найденных японцами. На этом поиск "сокровищ "Черного принца" прекратился. Другие "золотоискатели" в Балаклаву не спешили, тем более что англичане так и не проявили интереса к своему золоту, якобы лежащему на дне моря. Сравнительно недавно, в начале шестидесятых годов, стало известно, что "Принц" затонул без золота. Но легенда осталась. А время от времени Черное море - великий хранитель тайн - будоража воображение, выбрасывает на берег различные предметы с надписями и клеймами на английском языке. В 1977 году со дна Балаклавской бухты подняли якорь Перинга с дубовым штоком и якорной цепью. Каждое звено цепи снабжено клеймом с надписью на английском языке: "Испытал Норрис". Вполне возможно, что это якорь одного из английских судов, погибших в ноябре 1854 года. Он установлен на Историческом бульваре возле панорамы "Оборона Севастополя 1854 - 1855 гг.". Из поднятой мачты тикового дерева с английского парохода "Принц", на которой сохранились английские надписи, умельцы сделали шахматный столик и шахматы в подарок К. Е. Ворошилову, В. Р. Менжинскому и А. М. Горькому. В 1971 году ветеран-эпроновец Ф. А. Максименко передал часть реликвий, выполненных из фрагментов "Принца", Музею героической обороны и освобождения Севастополя. В 1937- 1938 гг. в Балаклаве Ялтинская киностудия сняла фильм о "Принце". Режиссер А. Г. Зархи, консультант Ф. А. Шпакович. Макет корабля для съемок выполнил балаклавец Б. Н. Дойя. Еще до возникновения ЭПРОНа в Севастополе, в 1917 году была создана Мариинская спасательная станция "Марпартия" для подъема затонувшего в Севастопольской бухте 7 октября 1916 года линкора "Императрица Мария". В основу работ по подъему такого крупного корабля был положен проект известного ученого-кораблестроителя академика А. Н. Крылова. В марте 1918 года линкор был поднят. Не удалось тогда поднять четыре артиллерийские башни главного калибра, весом 860 тонн каждая, которые во время опрокидывания корабля вывалились из своих оснований и зарылись в илистый грунт. В 1930-1933 гг. эпроновцы подняли эти башни. Руководил подъемом начальник севастопольской партии ЭПРОНа (с 1930 г.) Н. А. Максимец, а водолазные работы возглавлял один из старейших специалистов водолазного дела Феоктист Андреевич Шпакович. Он участвовал также в подъеме минного транспорта "Буг", затопленного в Южной бухте во время ноябьского вооруженного восстания 1905 года, и турецкого крейсера "Меджидие", подорвавшегося под Одессой. Этот энтузиаст водолазного дела провел под водой свыше 10 000 часов (больше года!). Он стал первым начальником водолазных курсов, открытых в 1924 году в Балаклаве. Курсы размещались в здании бывшей гостиницы "Гранд-отель". 16 мая 1931 года постановлением Коллегии Наркомвода, водолазная школа, преобразованная из курсов, была реорганизована в Военизированной морской водолазный техникум ЭПРОНа, - единственный в стране. В 1932 году для техникума построили здание, сохранившееся до наших дней, а в конце 1939 года - по проекту В. К. Ретлинга - клуб ЭПРОНа. По проекту этого же архитектора построили и жилой дом для эпроновцев. В техникуме не только готовили кадры для водолазных работ - он стал центром научно-исследовательских и испытательных работ, связанных с освоением больших глубин и разработкой новой подводной техники. В Балаклавском водолазном техникуме читал лекции выдающийся ученый, инициатор подводных археологических исследований профессор Рубен Абгарович Орбели. Он предложил использовать ЭПРОН в исследовании прибрежной полосы моря с целью обнаружения и изучения портовых сооружений древних гаваней, подъема исторических реликвий, укрепления берегов для сохранности памятников древности. Эпроновцы приступили к подводным раскопкам 5 августа 1937 года. Они начали обследование Херсонеса, Балаклавы, Ольвии (в устье Буга), Тарханкута, Феодосии, Коктебеля, Керчи. Этим было положено начало гидроархеологии. Брат профессора академик Леон Абгарович Орбели также тесно связан с ЭПРОНом. Изучая физиологию и профессиональную гигиену водолазов, он неоднократно бывал в Балаклаве. Продолжались работы по поднятию затонувших судов. На Черном море эпроновцы подняли девять подводных лодок, затопленных в 1919 году во время интервенции: "Пеликан", "Карп", "Орлан", "Судак", "Лосось", "Кит", "Налим", "АГ-21", "Краб". С 1925 по 1940 год были подняты затопленные под Новороссийском корабли Черноморской эскадры: эсминцы "Калиакрия", "Сметливый", "Стремительный", "Лейтенант Шестаков", "Гаджибей", а также две башни линкора "Свободная Россия". 14 августа 1929 года постановлением Президиума ЦИК СССР, ЭПРОН был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Только на Черном море к началу Великой Отечественной войны было поднято более ста боевых кораблей, общим водоизмещением около 60 тысяч тонн. К концу 1931 года отдельные группы эпроновцев создали на всех морях Союза. Главное управление ЭПРОНа находилось в Ленинграде. Издавались журнал "Эпрон" и газета "Эпроновец". 22 июня 1941 года ЭПРОН вошел в состав Военно-Морского Флота, а с 1942 года стал именоваться Аварийно-спасательной службой Военно-Морского Флота (АСС ВМФ). 12 июля 1941 года приказом начальника гарнизона г. Севастополя генерал-майора П. А. Моргунова из учащихся техникума сформировали батальон морской пехоты, в ноябре 1941 года, техникум перевели в Астрахань, затем, в 1942 году, - на Байкал. Боевая деятельность эпроновцев в Севастополе началась с участия в борьбе с неконтактными минами, которые фашистские летчики сбрасывали в бухты и на фарватер. С риском для жизни водолазы подняли ряд мин. Это позволило разгадать секретное оружие гитлеровцев и научиться бороться с ним. Севастопольскую группу эпроновцев возглавлял С. Я. Шах, военком - М. У. Кокидько, с декабря 1941 года - Г. И. Варивода, военком В. Ф. Лунев. Водолазы участвовали в снятии корабельных орудий с затонувшего крейсера "Червона Украина", оказали помощь пострадавшим эсминцам "Совершенный" и "Беспощадный", танкеру "Серго Орджоникидзе", транспорту "Серов". 22 сентября 1941 года у Тендеровской косы экипаж спасательного судна "Юпитер" под командованием В. А. Романова целый день боролся за живучесть пострадавшего теплохода "Молдавия". Гитлеровцы сбросили на спасатель около 200 бомб. Аварийно-спасательная группа судна под руководством старейшего эпроновца Михаила Федоровича Чекова и вся команда действовали самоотверженно. Теплоход, выброшенный на отмель, спасти стало невозможно. И только тогда "Юпитер", взяв на буксир водолазный бот и плав-мастерскую, возвратился в Севастополь. 31 октября 1941 года экипаж спасательного судна "Шахтер" возвращался с боевого задания. Увидев, что вражеская авиация бомбит Евпаторию, командир спасателя старший лейтенант П. И. Крысюк решил идти в евпаторийский порт для оказания помощи находившимся там судам. Умело маневрируя, создав дымовую завесу, они прикрыли разгружавшиеся суда. Фашистские самолеты обрушили на маленькое суденышко шквал смертоносного груза, обстреливали его из пулеметов. Неравная борьба шла несколько часов. Экипаж "Шахтера" потерял командира и половину личного состава. С наступлением темноты "Шахтер" под командованием штурмана И. Г. Романенко взял курс на Севастополь. Когда спасатель пришел в базу, на его корпусе насчитали свыше 400 пробоин, из них около 40 - ниже ватерлинии. 2 ноября эпроновцы похоронили погибших товарищей. О героизме эпроновцев напоминает небольшой скромный памятник, установленный на Кады-койском кладбище. Эпроновцы выполняли свой долг до последнего дня обороны Севастополя. На ботах "Надежда" и "ВМ-2" они вырвались из огненного кольца, но, имея только шлюпочный компас, сбились с курса и оказались в Турции. Через месяц, с помощью советских дипломатов, им удалось добиться возвращения на родину. За годы войны эпроновцы Черноморского флота подняли 675 кораблей и судов общим водоизмещением 315 387 тонн, сняли с мели 298 судов, оказали помощь 144 аварийным судам. Большой объем судоподъемных работ был проведен после освобождения Севастополя в мае 1944 года. Разминировав бухты, водолазы подняли эсминцы "Быстрый" и "Совершенный", восемь барж, гидрографическое судно "Горизонт", трофейный плавдок с находившимся в нем теплоходом "Эрцгерцог Карл", теплоход "Грузия". С большими трудностями спасатели подняли крейсер "Червона Украина", затонувший у Графской пристани на глубине 13 - 16 метров. Под днищем корабля водолазам пришлось промыть 24 туннеля для заводки в них подъемных стропов. Подъемные работы заняли более двух лет. Водолазы АСС, выполняя свой воинский долг, всегда приходят на помощь попавшим в беду. В 1955 году они спасали моряков "Новороссийска" (бывший итальянский корабль "Джулио Чезаре"), переданный Советскому Союзу по репарации после окончания Второй мировой войны в феврале 1949 года. Он затонул от взрыва 29 октября в Севастопольской бухте, на том самом месте, где в 1916 году погиб линкор "Императрица Мария". В августе 1957 года трое суток боролись водолазы за жизнь экипажа подводной лодки М-351, затонувшей на внешнем балаклавском рейде, и вышли победителями. 31 августа 1986 года вблизи Новороссийска потерпел аварию и затонул пассажирский пароход "Адмирал Нахимов". Водолазы и другие специалисты КЧФ несколько суток боролись за жизнь людей, проявив исключительную выносливость и мужество. Служба особого назначения продолжает умножать героические дела эпроновцев.
