300. Парень долго присматривается в баре к красивой девушке, потом подходит и тихим голосом, очень смущенно предлагает посидеть вместе, поболтать и тем самым приятно провести время. Девушка очень громко кричит: - Не буду я с тобой спать! Проваливай!.. Парень, окончательно смутившись, возвращается на свое место. Через какое-то время девушка подходит к нему, мило улыбается, извиняется за грубое обращение, объясняет, что она учится на отделении психологии, и ей надо было увидеть, как люди ведут себя в подобной ситуации. А сейчас она будет рада выпить и поболтать с ним. На что парень громко кричит: - Двести долларов? Проваливай, шлюха!..
В глубокую древность уходит своими корнями история Балаклавы. Мифы и старинные предания, свидетельства ученых и путешественников, историков и археологов, обступают каждого, прикоснувшегося к ее тайнам. У древнегреческих, а позже у византийских историков Балаклавская бухта упоминается под именем Гавани Сюмболон (Симбалон, Символон). Сюмболон-Лимена - гавань символов, предзнаменований. Об этом писали Страбон, Плиний Старший, Полиен, Птолемей, Флавий Арриан... Название города Балаклава производят обычно от тюркского Балык (рыба) и юве (лава) - гнездо, садок - "Рыбье гнездо". Впервые этот топоним упоминает еще в 1474 году Афанасий Никитин в "Хожении за три моря", который, возвращаясь из Индии, посетил Кафу (Феодосия) и "Балыкаее" (Сухановский извод). В XVII веке город был известен также как Балукой, Балыклагы-ювеч... В генуэзских документах, на европейских картах XIV -XVI вв., среди местного населения его именовали Ямболи (здоровый, здоровье - греч.), Чембало, Цембало, Цембальдо. Современное название Балаклава закрепилось за городом только в XVIII веке, незадолго до присоединения Крыма к России. Основываясь на утверждении писателей I в. н. э., Страбона и Плиния старшего, академик П.- С. Паллас, а за ним - археолог И.П. Бларамберг и другие исследователи связывали название Балаклавы с Палакионом, полагая, что это не что иное, как переосмысленное и искаженное имя древнего укрепления - от Палака - сына скифского царя Скилура (II в. до н. э.). По свидетельству Страбона, Палакион основали скифские цари в числе крепостей для борьбы с полководцами понтийского царя Митридата VI Евпатора. Страбон не указывает дату ее зарождения, но, видимо, это произошло в 112 - 110 гг. до н. э. Где-то в 109 году до н. э. Палакион захватили понтийцы и, возможно, херсонеситы. В музее национального заповедника "Херсонес Таврический" хранится надгробие херсонесита, погибшего у Палакиона. Собственно, Палакион - Плакия, как крепость и город - это реальность и вполне возможно, что он находился на территории современной Балаклавы. Плиний Старший упоминает таврский город Плакию (I в. до н. э. - I в. н. э.). Вспомним, что первое письменное свидетельство о таврах принадлежит Геродоту (484 - 425 гг. до н. э.), который утверждал, что тавры приносят в жертву богине Деве потерпевших кораблекрушение и всех эллинов, захваченных в открытом море. Он же добавляет, что живут они грабежом и войною. Пусть это клеймо Геродота останется на его совести. Впрочем и Страбон, говоря об узкой бухте Символов, тоже пишет, что они устраивали возле нее свои засады и притоны. Сведения о происхождении тавров весьма разноречивы. Ряд исследователей - Ф. Брун, С. А. Жебелев, В. Н. Дьяков считали, что тавры - потомки киммерийцев, которые под натиском скифов были вынуждены отойти в горы. Существовало мнение о фракийском следе тавров, о миграции их в Крым из районов Северного Кавказа в IX в. до н. э., но так или иначе они дали названия современному Крымскому полуострову - Таврика, Таврия, Таврида, а затем и Таврическая губерния. По свидетельству археологов, у Балаклавы, западнее Бухты символов, находилось раннетаврское поселение (около VIII в. до н. э.). Название высоты Таврос сохранялось до недавнего времени. В 1938 году археолог А. К. Тахтай произвел на ней раскопки. Находки керамики, кремневых треугольных ножей, низкобортной сковороды позволили отнести это поселение к раннему этапу развития таврской культуры. Древнейшие стоянки и погребения, выявленные в окрестностях Балаклавы, Инкермана, на территории современного Балаклавского района, относятся к среднекаменному веку - мезолиту. Восточнее Балаклавы, близ селения Алсу в гроте Мурзак-Коба в 1938 году исследована широко известная мезолитическая стоянка, получившая название грота. Там же обнаружили и парное захоронение мужчины и женщины кроманьонского облика. В окрестностях Балаклавы имеется и ряд древних поселений: катакомбной культурно-исторической общности у восточной окраины городка, в урочище Кефало-Вриси; позднесрубной культуры конца II тысячелетия до н. э. и кизил-кобинской культуры VII -VI вв. до н. э. в устье балки Витмера, юго-восточнее современной улицы Строительной. Земля древняя, земля таинственная, бухта удобная. Поэтому не обошли их своим вниманием и греки, и римляне. Еще в 1990 году автор этих строк, основываясь на ряде находок: пифосы и фрагмент надписи на греческом языке, надгробный памятник римского кавалериста, золотая монета с изображением императора Нерона (I в. н. э.) и осторожных предположениях некоторых исследователей, написал, что, "можно предположить, что здесь был лагерь римских легионеров". И, как оказалось, был недалек от истины. Летом 1992 года при земляных работах случайно обнаружили остатки древнейших сооружений, исследованных археологической экспедицией национального заповедника "Херсонес Таврический". С 1992 по 1999 год были проведены раскопки, вначале сотрудниками заповедника под руководством О. Я. Савели, затем совместно с Институтом археологии Варшавского университета (руководитель раскопок - Тадеуш Сарновски). Результаты оказались просто ошеломляющими: археологи раскопали римскую военную базу I Италийского Легиона и святилище Юпитера Долихена. Совсем недавно, опираясь на античных авторов и археологические находки, считали, что в южном и юго-западном Крыму известны только две римские военные базы времени Принципата: в Херсонесе Таврическом (на территории современного Севастополя) и на мысе Ай-Тодор, где находилась римская крепость Харакс, упомянутая Птолемеем. Собственно, до 1992 года никто не оспаривал фактов, фиксирующих присутствия римских войск в Херсонесе и на мысе Ай-Тодор. Но "утраченные обломки с латинской надписью, найденные в истоке Михайловской балки на Северной стороне в Севастополе, остатки святилища фракийских богов у верховья Казачьей бухты на Гераклейском полуострове, фрагмент застройки II -III вв. н. э. с одиннадцатью клеймами XI Клавдиева легиона на черепицах с городища Алма-Кермен (Заветное), около 50 км северо-восточнее Херсонеса, позволяли полагать, что римские войска в Таврике размещались не только в Херсонесе и на мысе Ай-Тодор". Раскопки, проведенные в 1992-1999 годах, подтвердили предположения историков и ученых: в Кадыковке на северной окраине Балаклавы и на Казацкой высоте Гераклейского полуострова открыты неизвестные ранее археологические памятники, связанные с пребыванием там римских войск. И судя по всему в Балаклаве размещался довольно крупный гарнизон. Археологам удалось раскопать здание с рядом помещений, мощным культурным слоем и древними строительными остатками. Они обнаружили кованые железные гвозди, фрагменты амфор II -III вв. н. э., краснолаковых сосудов, светильников, кухонной посуды, черепицы с клеймами. Ждала их и редчайшая находка. В одном из углов здания археологи нашли клад: 57 римских серебряных динариев. Он позволил датировать и дату гибели помещения римлян. Клад был спрятан в 223 году или немногим позднее. По своему составу клад представляет своеобразную коллекцию монет, собиравшуюся на протяжении 30 лет, от 193/194 до около 223 года. Монеты клада поражают разнообразием реверсов... Абсолютное большинство монет имеет идеальную сохранность. Можно предположить, что в данном случае перед нами одна из древних нумизматических коллекций. Раскопки показали, что здание, построенное солдатами вексилляции (подразделение) нижнемезийского войска, находилось на уже обжитой территории. В кладке стен встречались вторично использованные плиты и блоки известняка сарматского яруса из каменоломен Гераклейского полуострова. В июне 1996 года при строительстве дома в нескольких метрах к востоку от римского комплекса было обнаружено святилище Юпитера Долихена. Находящийся в храме материал, в том числе многочисленная керамика, позволили довольно точно определить хронологические рамки существования храма: его восстановили или реконструировали в 139 - 161 гг. н. э - во время соправления Антонина Пия и Марка Аврелия и пользовались где-то до 223 г. н. э. В святилище найдены медные и серебряные античные монеты - херсонесские и боспорские, терракоты - культовые статуэтки богини Коры-Персефоны и сатира, светильники, фрагменты тарной, столовой и кухонной керамики, архитектурные детали, в том числе ионические капители. В Балаклавском святилище обнаружены статуя Геркулеса и фрагменты изображений орла, быка, Луны, Минервы, Геракла, Митры и алтарей: Вулкану и Геркулесу. Ценнейший материал дали археологам и эпиграфические памятники из храма Юпитера Долихена. Так, на постаменте статуи Геркулеса имеется надпись (перевод с латинского): "Геркулесу посвящено. За здравие императора Антонина Августа и Марка Аврелия Цезаря Антоний Валенс, военный трибун I Италийского легиона (поставил) с помощью Новия Ульпиана центуриона, того же легиона, т. е. I Италийского". Открытие, хотя и случайное, участка внутренней застройки римского военного лагеря и расположенного за его пределами святилища Юпитера Долихена, "показало, что Рим занимался обеспечением безопасности не только морских коммуникаций, но также границ одного из своих наиважнейших союзников на северном берегу Черного моря. Благодаря открытиям в Балаклаве приобретено значительно более ясное представление о системе обороны Херсонеса в первые века нашей эры и контроле за подходами, ведущими к городу из глубины Крыма, где помимо тавров, давно обитали скифы, и где потом довольно рано появились сарматы, а впоследствии готы". Полученные данные в результате раскопок в Балаклаве расширили также знания специалистов о римской системе руководства военными контингентами, о их жизни в опорных пунктах, о религии и безусловно о значении и роли римского военного присутствия на территории союзного греческого города в Крыму - Херсонеса Таврического. Дальнейшая судьба будущей Балаклавы тесно связана с генуэзцами. На Восточном мысу, господствующем над входом в бухту, возвышаются величественные остатки их крепости Чембало. Во второй половине XIV в. торговые пути, связывающие страны Западной Европы с Востоком, частично переместились к берегам Азовского и Черного морей. В это время Крым являлся связующим звеном в экономических и политических отношениях Византии и славянских государств на Балканском полуострове с русскими землями. Поэтому Крым становится объектом захватнической политики татаро-монголов и двух конкурирующих друг с другом итальянских республик - Венеции и Генуи. Долгое время итальянцы вели непримиримую борьбу с Византией за черноморские торговые пути и рынки. В марте 1261 года генуэзцы заключили договор с Михаилом Палеологом (императором Никейской империи - греческого государства в Малой Азии), по которому провозглашался вечный мир между Византией и Генуей. В июле того же года войска Палеолога захватили Константинополь. Генуэзцам предоставили право беспошлинной торговли и возможность основать колонии на землях империи. Уже в 1266 году они прочно обосновались на месте древней Феодосии. По договору с золотоордынским ханом генуэзцы основали свою торговую факторию Кафу. В 1318 году они утвердились на Боспоре. Вероятно, в то же время появилась генуэзская колония в Балаклаве, но юридически их положение было оформлено гораздо позже. Крымский хан, заключив в 1380 году мирный договор с генуэзцами, признал за ними право владения крепостью, которая с этого времени стала именоваться в генуэзских документах Чембало (Цембало, Цембальдо). Об этом свидетельствуют генуэзские летописцы, а также венецианский путешественник Иосафато Барбаро, посетивший Крым в 1437 году. Основав новую колонию, генуэзцы приступили к строительству крепости. Вполне возможно, что они использовали укрепления, которые могли ранее возвести греки. На вершине утеса они строят город Св. Николая, или Верхний город - административную часть Чембало. Там находились консульский замок, ратуша и небольшая церковь. Замок консула, построенный на самой вершине утеса, представлял собой квадратную в плане башню высотой около 15 м; в подвальной ее части находилось водохранилище, вода в которое поступала самотеком по керамическим трубам из источника, расположенного выше крепости, на склоне соседней горы Спилия. Это место и сейчас носит название Кефало-вриси, в переводе с греческого - Голова источника, или Манэ-тунеро - Мать вод. Нижний город, или крепость Св. Георгия, был окружен крепостной стеной с тремя башнями (или полубашнями) с узкими бойницами. Верх башен заканчивался парапетом с зубцами. На башнях устанавливали мраморные доски с надписями и гербами консулов, при которых они были построены или реконструированы. "1463 г. Это строение построил почтенный, благородный господин БАРНАБА ГРИЛЛО. Консул". "1467 г. Это строение построено во время управления господина де ОЛИВА, почтенного консула СИМБАЛО. Эта башня со стеной". Башни сложены из местного бутового камня на известковом растворе. Высшая административная и военная власть принадлежала консулу Чембало, который до 1398 года избирался на три месяца из местной знати, затем, как и консулы в Кафе (Феодосии) и Согдайе (Солдайе; Сугдее) - Судаке, стали назначаться из Генуи. Деятельность консулов и администрации колоний регламентировалась уставами. В администрацию входили два казначея, или массария, один из которых должен был быть генуэзцем, а другой местным жителем, викарий - помощник консула, занимавшийся судейскими делами. При консуле существовал совет из восьми старейшин, имелись два трубача и один рассыльный. Духовную власть в Чембало осуществлял епископ. Местные жители занимались сельским хозяйством, в том числе скотоводством, а также ремеслами, промыслами и торговлей. Из промыслов особое место занимал лов рыбы. В Уставе 1449 года, среди статей, общих для всех колоний Генуи в Крыму, выделены статьи, касающиеся только Чембало, в том числе о рыболовстве. Устав предписывал торговому приставу с любого улова брать определенное количество рыбы: с барки - не более 1/10 улова, с выловленной камбалы - не более двух рыб. Одна из них предназначалась для консула. В Чембало имелись специальные помещения, где заготавливалась вяленая и соленая рыба для экспорта. Видимо, в колонии была небольшая верфь для ремонта военных судов и рыбацких барок. В Чембало шла бойкая торговля, в том числе рабами. В Уставе сказано, что объектами торговли являлись "земли, вещи, товары и люди". Свою власть генуэзцы утверждали с помощью небольшого гарнизона, состоящего из наемников (социев и стипендиариев). По Уставу 1449 года в городе имелось 40 стрелков, вооруженных баллистами. В каждой крепости - верхней и нижней - были коменданты, которым подчинялись солдаты, несшие караульную службу. В конце XIII в. Чембало становится важным форпостом Генуи в Крыму. Во второй половине XIV в. усиливает свое влияние и княжество Феодоро (столица которого находилась на Мангупе). В это время в Мангупское княжество вошло большинство укрепленных поселений, расположенных вокруг Чембало и в Байдарской долине. Стремясь закрепиться на море, князья Феодоро строят свой порт в устье р. Черной, в 1427 году для его защиты реконструируют крепость Каламиту в Инкермане. Сложные отношения с генуэзцами привели феодоритов к вооруженному столкновению. Заручившись поддержкой крымского хана, князь Алексей осенью 1433 года, видимо, помог горожанам Чембало подготовить восстание против генуэзцев. Осуществлению замыслов мангупского князя способствовали следующие обстоятельства: вспыхнувшая в 1429 году в Кафе чума перекинулась в Чембало и унесла жизни многих ее жителей. В 1428-1430 гг. в Крыму стояла сильная засуха. Все эти бедствия привели к резкому ухудшению экономического положения местного населения Чембало и к усилению эксплуатации их генуэзцами. В 1433 году, в Чембало и в ряде окружающих деревень началось народное восстание. О нем рассказали генуэзские хронисты XV в. Иоанн Стелла, Джустиниани и Фольета. Последний пишет: "В этом году (т. е. 1433) греки - жители Чембало города Таврического Херсонеса составили заговор против генуэзских правителей города, взявшись внезапно за оружие, и, изгнав генуэзцев, они передали город какому-то греку Алексею, правителю Федоро...". Генуэзские колонии в Крыму не смогли подавить чембальское восстание собственными силами и обратились за помощью в Геную. В это время она вела неудачную войну с Арагонским королевством, поэтому только в марте 1434 года шеститысячное войско под командованием Карло Ломеллино на 10 галерах, 2 галиотах и 9 судах меньшего размера вышло из Генуи. 4 июня 1434 года эскадра достигла Чембало и остановилась на рейде. На следующий день, после ожесточенного сражения, генуэзцы перерубили цепь, преграждавшую вход в Балаклавскую бухту, вошли в нее и осадили крепость. 6 июня Ломеллино не удалось сломить сопротивление восставших. Тогда генуэзцы, использовав судовую артиллерию, произвели обстрел города. Им удалось разрушить одну из башен, крепостную стену и ворваться в Чембало. Падуанец Андрей Гатари так описал этот бой: "Во вторник утром (8-го июня) возобновилось сражение и одни из ворот были заняты осаждающими. Увидев это, оказавшийся в числе осажденных сын князя Алексея отступил вовнутрь крепости с 70 воинами. Солдаты вошли тогда в крепость и, преследуя неприятеля, заняли холм, произведя большую резню. Дана была пощада только одному сыну князя Алексея, его приближенным и одному кандиоту (жителю острова Кандии)...". В 1453 году турки, захватив Константинополь, закрыли черноморские проливы для генуэзских судов. Ослабленная войнами генуэзская республика не могла оказать помощи колониям в Крыму, поэтому была вынуждена продать их своему главному кредитору - Банку св. Георгия. Турки, заключив союз с крымским ханом, потребовали от генуэзцев дань. Ежегодную дань Чембало платило и крымскому хану. Пустив в ход все средства дипломатии, генуэзцы добились разрешения султана на проход их судов через проливы. Полученную передышку генуэзцы использовали для заключения союза с княжеством Феодоро, Молдавией, для сближения с крымским ханом, а также укрепления крепости. В Чембало реконструируются куртины и башни, стены нижнего и верхнего города. Эти работы были завершены в 1467 году. Но все усилия генуэзцев оказались напрасными. Летом 1475 года турки захватили генуэзские колонии в Крыму, в том числе и Чембало, дав ей новое название - Балык-юве (Рыбье гнездо или садок для рыб). Некоторыми исследователями оно переводится как Балык-кая (хая) - рыбная скала. Пленных генуэзцев вывезли в Константинополь, небольшая же часть, ушедшая в горы, смешалась с местным населением. Во время турецкого владычества, Балаклава, а также Инкерман и Чоргунь (Чоргуна) входили в Мангупский Кадалык (или округ). В крепости разместился турецкий гарнизон, томились в заключении неугодные крымские ханы. Летом 1625 года во время крупного совместного похода запорожские и донские казаки на короткое время захватили Балаклаву и Кафу. В последующих сражениях с турецким флотом они потерпели поражение, потеряв убитыми около 800 запорожцев и 500 донцов. Во второй половине XVIII в. Балаклава приходит в запустение. Описание крепости в 1578 году сделал посланник польского короля Мартин Броневский, осенью 1665 года турок Эвлия Челеби, в середине XIX в. - грек 3. Аркас, насчитавший восемь сохранившихся башен. Доминиканский монах Дортелли д'Асколи, проживший десять лет в Крыму (1624-1634 гг.), писал: "Балаклава славится своим портом и обширностью окрестных лесов, представляющих такое разнообразие строевого леса, что при виде их впрямь изумляться. Там строят ежегодно крупные гальоты для поставки толстых бревен в Александрию. В последние годы там стали также строить галеры". В настоящее время на Крепостной горе мы видим остатки оборонительных и подпорных стен и четырех башен. В 1991 году заведующий филиалом "Чембало" национального заповедника "Херсонес Таврический" раскопал там небольшой храм. В конце улицы Рубцова сохранилась церковь, о времени строительства которой некоторые исследователи судили по найденному в храме камню с надписью: "1357 в день сентября, начата эта постройка во время управления скромного мужа Симоне-де-орто, консула и кастеляна". Этот блок с текстом в 1861 году выявил известный исследователь крымского средневековья В. Н. Юргевич. Первооткрыватель этого памятника указывает, что он обнаружен около церковных дверей, в стене и был покрыт штукатуркой. Не исключено, что это блок вторичного использования, попавший в кладку при постройке здания. Возможно, это и спасло памятник от сардинцев экспедиционного корпуса в период Крымской кампании 1854-1856 гг. Их главнокомандующий Альфонс Ла-Мармора распорядился перед уходом из Крыма выломать из стен крепости Чембало все консульские строительные надписи и отправить их в Геную. Обнаруженный В. Н. Юргевичем камень, после закрытия храма, хранился в Севастопольском музее краеведения (ул. Пролетарская, ныне - ул. Суворова), затем его передали в Херсонесский заповедник, где он находится и поныне. В последнее время у некоторых исследователей появились сомнения, что камень со строительной надписью обнаружен в храме Двенадцати Апостолов. Высказывается предположение, что он найден в древней, возможно генуэзской, церкви святых Апостолов Петра и Павла, закрытой в 1924 году и разобранной на строительный материал в 40-х годах XX века. На основании натурных исследований, некоторые ученые пытались датировать храм 1793-1797 гг. Справочная книга Таврической Епархии утверждает, что церковь построили в 1794 году. Известно, что накануне Крымской войны она перестраивалась. Об этом можно судить по опубликованной фотографии Роджера Фентона. 8 июня 1875 года восстановленная церковь была освящена во имя Святого Николая Чудотворца. В начале XX в. к этому храму были приписаны: часовни Св. Троицы (в центре Балаклавы) и во имя Святого Пророка Ильи (в одной версте от городка), церковь в честь Воздвиженья Животворящего Креста Господня, построенная в 1903 году на территории кладбища (ул. Мраморная) на средства Спиридона Гинали и старинная церковь во имя Св. Апостолов Петра и Павла. Находилась она на древнем, возможно генуэзском кладбище. От нее остались лишь склеп и часть апсиды (ул. Калича, 67). В храме святого Николая хранились знамена и прочие реликвии упраздненного Балаклавского греческого батальона. В годы советской власти в храме размещались Дом пионеров, клуб, ОСОАВИАХИМ. В 1990 году киевский архитектор Ю. Лосицкий разработал проект восстановления храма как памятника архитектуры XVIII века. Здание является уникальным образцом культового зодчества, не имеющего аналогов в Крыму и соседних регионах. Это четырехстолпный крестово-купольный храм, построенный из бутового мраморовидного известняка. Вход оформлен четырехколонным портиком тосканского ордера с треугольным фронтоном из инкерманского камня. Несущие колонны интерьера также тосканского ордера, росписи отсутствуют. 13 июля 1990 года протоиерей Александр (в миру А. Половецкий) в храмовый праздник провел первую за многие годы службу. Возродилась церковь под названием Двенадцати Апостолов, ныне является подворьем Спасо-Преображенского монастыря. И этот древний восстановленный храм, и мощные оборонительные стены, и башни средневековой крепости до сих пор волнуют воображение всех, кто побывал в этом городке, унося в его историческое прошлое. На протяжении многих веков Россия вела упорную борьбу за выход к Черному и Азовскому морям. Укрепление ее на южных рубежах натолкнулось на яростное сопротивление Франции, Англии и Австрии, видевших в лице русского государства опасного противника своим интересам в этом регионе. В 1768 году Турция, подстрекаемая европейскими странами, вступила в войну с Россией. В ходе ее 23 июня 1773 года произошел морской бой, известный в истории под названием Балаклавского. Два русских корабля - "Корон" и "Таганрог" - под командованием капитана 2 ранга Яна Генриха Кингсбергена (голландца на русской службе), находясь в крейсерстве, встретили у Балаклавы турецкую эскадру из трех линейных кораблей: двух - 52-пушечных, одного - 36-пушечного и 24-пушечной шебеки с десантом. Несмотря на то, что у русских было на вооружении всего 32 орудия против 164 турецких, они дерзко атаковали врага. После шестичасового боя турки стали спасаться бегством. Преследовать более быстроходные корабли противника оказалось невозможно. Командир доносил после блестящей победы: "Легче было бы поймать луну, нежели догнать парусные суда с моими двумя плоскодонными машинами. Если бы у меня был фрегат, то у ее Величества было бы двумя кораблями более". Русские в бою потеряли 1 офицера и 3 матросов убитыми, 26 матросов получили ранения. Потери турок оказались значительнее. За этот подвиг капитан 2 ранга Кингсберген был награжден орденом Св. Георгия 4 степени. Балаклавская бухта стала первым пристанищем русских судов, прибывающих в Крым еще до официального присоединения его к России. "Для командования заводимым флотом на Черном и Азовском морях" назначили героя Чесменского сражения вице-адмирала Ф. А. Клокачева. Долгое время шли поиски места для базирования Черноморского флота. Еще за десять лет до основания Севастополя, в Балаклаву прибыл корабль "Модон", которым командовал Ф. Ф. Ушаков. "Описная партия" с этого корабля, под руководством штурмана И. В. Батурина обследовала и составила первую "Карту Ахтярской гавани с промером". Рукописная карта Ивана Батурина, сохранившаяся до наших дней, в то время, видимо, не была оценена командованием. На удобство бухты для базирования флота и строительства крепости одним из первых обратил внимание А. В. Суворов, оценивший ее достоинства. Он и Ф. Ф. Ушаков немало сделали и для укрепления Балаклавы. Командуя палубным ботом "Курьер", в 1772 году Федор Ушаков плавал от Таганрога до Балаклавской бухты. Назначенный в следующем году командиром 16-пушечного корабля "Морея", затем 16-пушечного корабля "Модон", он находился в Балаклавской гавани на случай защиты крепости от ожидавшегося турецкого десанта. Как в генуэзские времена, вход в бухту преграждают железной цепью. И уже будучи контр-адмиралом, вступив в апреле 1789 года в командование корабельным флотом, базирующимся в Севастополе, он уделял внимание безопасности Балаклавы. В рапорте Г. А. Потемкину Ф. Ф. Ушаков пишет: "А как при Балаклавской гавани вооруженных и прочих судов не имеется, тож и вход в гавань пушками не защищен, о чем вашей светлости донеся... не угодно ли будет приказать поставить туда одно вооруженное из корсарских судов, также на восточном мысу Балаклавской гавани сделать кому подлежит маленькую батарею на том же месте, где была во время прошедшей войны. Пушки на оную, если других нет, можно две или три дать здешнего порта" Еще в 1771 году войска князя В. М. Долгорукова вступили в Крым. На следующий год первого ноября в Карасубазаре (г. Белогорск) между Российской империей и Крымским ханством подписали договор о дружбе и союзе. Потерпев ряд поражений на суше и потеряв флот в Чесменском бою, Турция пошла на уступки. Договор же России с крымским ханом подтолкнул и турок к заключению в 1774 году мирного Кючук-Кайнарджийского договора. Крымское ханство объявлялось независимым от Турции. В Крыму и на Кубани, освобожденных от турецкого владычества, прочно утвердились русские войска под командованием великого русского полководца А. В. Суворова. Главная квартира русских войск находилась в Бахчисарае. В Балаклаве и Георгиевском монастыре располагался казачий Донской полк премьер-майора И. И. Харитонова, в Балаклаве и Инкермане - квартировал Ряжский пехотный полк, а в селениях Карань и Камары - батальон егерей. Чтобы воспрепятствовать высадке турецких десантов в Крыму, А. В. Суворов укреплял позиции по берегам Черного моря: заложил земляные батареи, умело расставил войска, определил места постов, дозоров, кордонов. Место для установки орудий Суворов выбрал на высоте, на западном берегу, у входа в Балаклавскую бухту. Было построено сомкнутое земляное укрепление в виде неправильного четырехугольника с бастионами на трех углах, с глубоким, широким рвом, отвесным эскарпом и контр-эскарпом. Ров пришлось высекать в скале. Западнее этого укрепления, на отвесном берегу моря, построили люнет. Мир с турками оказался весьма зыбким. Турецкие суда частенько появлялись у берегов Крыма. 8 сентября 1778 года в Балаклаве задержали двухмачтовое почтовое турецкое судно, осматривавшее укрепления. А на следующий день А. В. Суворов доносит в рапорте П. А. Румянцеву: "Наконец из турецкого флота суда стали появлятца разноместно у здешних берегов, которых ныне по доходящим рапортам действительных прибыло к Кефииской бухте (феодосийской) больших и малых до ста, к Балаклавской гавани пять кораблей, но на берег по сие время высадки еще делать не покушались и нынче от начальников их ко мне отзыва никакого нет. Все со стороны российских войск предосторожности взяты и поступлено будет по данным мне от вашего сиятельства повелениям. Генерал-порутчик Александр Суворов". Турки, видя русские батареи, вступили с А. В. Суворовым в переговоры, пытаясь сойти на берег якобы для того, чтобы пополнить запасы пресной воды. Однако хладнокровие и выдержка полководца, показавшего себя тонким дипломатом, привели к тому, что турецкая эскадра вынуждена была убраться от берегов Тавриды. В 1783 году царское правительство приняло решение о присоединении Крыма к России, закрепленное 8 апреля указом Екатерины II. Принимая меры к защите новоприобретенного края, не забыли и о Балаклаве. В указе императрицы Г. А. Потемкину "Об устройстве новых укреплений по границам Екатеринославской губернии" от 10 февраля 1784 г. говорилось: "Балаклаву, исправя как оная есть и содержа ее поселенными тут греческими войсками...". Сформировали их в 1776 году из греков островов Архипелага, участвовавших в боевых действиях на стороне России во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Восемь батальонов греков под командованием Стефана Мавромихали, перейдя на корабли русского флота, которыми командовал граф А. Г. Орлов, сражались в Хиосском бою, в Чесменском сражении. После заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора Россия приняла своих греческих союзников в подданство, а граф Орлов перевез их в Крым. Греков расселили в Северном Причерноморье, создав из них в Одессе и Балаклаве воинские подразделения. Балаклавский греческий батальон состоял из трех рот. Вначале командовали ими майоры Дуси, Кандиоти, Напони. Первым же командиром стал подполковник С. Мавромихали, дослужившийся до генерала. Греки несли кордонную службу на Черноморском побережье Крыма, участвовали в русско-турецких войнах и в Крымской войне 1853-1856 гг. В батальоне состояло 1194 человека - мужчин, в 30-х гг. - 1379 солдат и офицеров. Штаб батальона располагался в Балаклаве. Кроме Балаклавы, греки жили в деревнях Кады-Кой, Камара, Карань, Лака (находилась южнее Тепе-кермена) и Керменчик (маленькая крепость) - между реками Бельбек и Кача, а также в Аутке, Алсу и в других местах. Так, в Балаклаве образовалось своеобразное военизированное поселение греков. Для подготовки военных кадров имелась специальная школа кантонистов. В свободное от службы время греки занимались сельским хозяйством, торговлей и рыболовством. Начальнику батальона полагалось 240 десятин земли, офицерам - по 60, рядовым - по 20. Тем, кто уходил в отставку, а также не служившим в батальоне - по 10 десятин. В 1822 году Балаклавский греческий батальон получил дополнительно 14 152 десятины земли в Таврической губернии. Многие греки эти земли сдавали в аренду. Некоторые из них стали весьма состоятельными людьми. Командир греческого батальона Ф. Д. Ревелиоти приобрел ряд земель на Южном берегу Крыма, в том числе Ливадию и Ореанду, затем продал их: Ливадию - Л. С. Потоцкому, Ореанду - А. Г. Кушелеву-Безбородко. После Крымской войны, в 1859 году, Балаклавский греческий батальон упразднили. К 1864 году общее количество греков, проживавших в Балаклаве и ее окрестностях, исчислялось не более двух тысяч. Ядро общины составляли члены распущенного Балаклавского греческого батальона, их семьи и греки старожилы, оставшиеся на полуострове или вернувшиеся в Крым после переселения 1778 года. Еще в 1777 году в ходе восстания татарской знати против последнего крымского хана Шагин-гирея, пострадали многие греки, оказывавшие помощь русской армии. И в случае военного конфликта с Турцией, участь греческого населения предсказать было несложно. Так появляется план Переселения христиан в Российскую империю. По мнению авторов этого проекта, переезд защитит православных от мусульманского насилия и подорвет экономику Крымского ханства. Выполнил эту миссию генерал-поручик А. В. Суворов, назначенный на полуостров для подготовки к присоединению его к России. Суворов оказался в сложной обстановке. Лавируя между П. А. Румянцевым - главнокомандующим армией в Крыму и на Кубани, под началом которого он служил, и Г. А. Потемкиным - Новороссийским генерал-губернатором, которому он был обязан подчиняться, Суворов решал весьма сложные военные, дипломатические и административные проблемы. В июне 1778 года А. В. Суворов получил распоряжение П. А. Румянцева о переселении христиан в Приазовье. Впрочем, последний подчеркивал, что он вынужден дать его под нажимом Г. А. Потемкина. Без особого энтузиазма, но с присущей ему энергией, А. В. Суворов взялся за порученное ему дело. Перед ним стояла трудная задача: греков надо было переселить в Приазовские степи, армян - на Дон, армян-католиков - в Екатеринослав. В своих действиях Суворов сумел заручиться поддержкой местного духовенства: архимандрита Петра Каркосова, священника Иакова и, безусловно, Игнатия Газадини (Газадинова) - последнего митрополита Готфейско-Кефайской епархии, инициатора переселения крымских христиан. Игнатий прибыл из Константинополя 25 апреля 1771 года в Балаклавский Георгиевский монастырь, а через день отправился в свою резиденцию - Успенский монастырь близ Бахчисарая. Именно он, став во главе епархии, 29 октября 1771 года написал прошение в Святейший Синод, а 8 октября 1772 года - российской императрице. В них митрополит просил "освободить из рук христоненавистных татар" христиан Крыма, которые "от первого до последнего просят не оставлять отчужденными от державного покровительства России". Он дважды ездил в Петербург, где встречался с Екатериной П.
